Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 60

После взятия Улы важнейшей задачей властей стало обеспечение обороноспособности замка. В Вильно не без оснований опасались, что московиты попытаются вернуть себе этот важный стратегический пункт. Сигизмунд Август приказал срочно отправить туда рабочих для проведения строительных работ, продовольствие из «шпихлеров», солдат из ближайших крепостей.

Военачальники задействовали собственные средства. Г. Ходкевич выразил готовность приехать в Улу, отправив туда рабочих и продовольствие из имений в Восточной Беларуси. Р. Сангушко выдал 720 коп грошей на оплату гарнизона.

В 1568–1569 гг. вместе с наступлением затишья на военном фронте внимание к наемной армии начинает заметно ослабевать. Власти занимаются внутриполитическими проблемами, в частности заключением унии с Польшей. Немалую роль играло и хроническое отсутствие средств в скарбе ВКЛ. В марте 1569 г., приняв решение участвовать в Люблинском сейме, Полотчину покинул Р. Сангушко. Его функции на короткое время перешли к Б. Корсаку. Однако тот не пожелал выполнять тяжкую миссию командующего дезорганизованной и не обеспеченной снаряжением армией. Сам Р. Сангушко видел преемника в лице молодого подстолия Андрея Ходкевича. Сигизмунд Август был не против, однако свой голос против подал наивысший гетман — отец А. Ходкевича.

Подводя итоги, необходимо отметить, что содержание наемного войска в ВКЛ вплотную зависело от сбора чрезвычайных налогов. Из-за нехватки продовольствия и денег в казне зима и ранняя весна становились кризисным периодом для содержания наемников. Последние часто переходили к злоупотреблениям — к грабежам мирного населения, создавая власти дополнительные проблемы (подробнее см. гл. III, § 2).

Однако отказаться от наемных рот не было возможности, так как они более-менее эффективно устраняли те прорехи в системе обороны, которые было не под силу закрыть посполитому рушенью и местным вооруженным силам. Наемники позволяли поставить оборонительные мероприятия на стабильную профессиональную основу.

§ 3. Польский наемный контингент: иллюзия помощи или неиспользованные возможности?

Для усиления вооруженных сил ВКЛ Сигизмунд Август с самого начала вмешательства в ливонский конфликт стремился привлечь наемный контингент из соседней Польши. Польские солдаты были известны своей хорошей подготовкой и высокими боевыми качествами. Поэтому они могли значительно увеличить военный потенциал ВКЛ, ресурсов которого было явно недостаточно для успеха в Ливонской войне.

Польские наемники составляли отдельное военное формирование, занимавшее самостоятельное место в структуре вооруженных сил ВКЛ в 1561–1566 гг. Польские солдаты сознательно не желали «смешиваться» с литовскими ротами, требуя для себя отдельного командования, особых условий службы и даже судебного иммунитета.

В апреле 1561 г. польские ротмистры выставили Сигизмунду Августу «кондиции» — список условий, на которых они соглашались нести службу в Литве. Их первым требованием было назначение гетмана (командующего) из Польши. Они категорически отказывались подчиняться военному командованию ВКЛ. Наемники требовали четкого определения ставок «заслужоного», срока службы и компенсаций за потенциальные убытки. Деньги должны были выдаваться в обязательном порядке при поступлении на службу. Еще одним требованием являлось выдача отдельной «уставы» на продукты питания.

Следует подчеркнуть, что в «кондициях» однозначно заявлялось о «недоброжелательности всех граждан Литовского княжества по отношению к польскому народу», о том, что «нас (поляков) считают врагом». Ротмистры даже вспоминали о нежелании литвинов идти на заключение унии с Польшей как показателе подобного отношения. Это ярко показывает, что польские солдаты относились к жителям ВКЛ недружелюбно, что не могло не сказаться в дальнейшем на двусторонних отношениях. Ротмистры подчеркивали, что военная помощь союзнику будет оказываться только в виду просьбы Сигизмунда Августа. Впервые польская сторона поставила оказание помощи в зависимость от перспективы польско-литовского объединения.

Великий князь пошел навстречу этим требованиям, назначив гетманом над ними люблинского каштеляна Флориана Зебжидовского. Польские ротмистры после присяги еще раз уточнили свои условия, вновь подчеркнув нежелание подчиняться литовской стороне. Ротные командиры обосновывали это тем, что берут деньги из королевского скарба. Более конкретно были также обозначены вопросы, связанные с содержанием военнослужащих. Так, например, ротмистров беспокоила проблема приемлемого уровня цен на продовольствие.

Первоначально в Польше планировалось завербовать 2 тыс. конников и 1 тыс. драбов. По данным первой переписи рот, который состоялся на территории Короны 9 — 12 июня 1561 г., польский контингент насчитывал 2304 всадника и 1381 драба (по другим данным — 1216 драбов) и состоял из 15 конных и 8 арабских рот.

Поляки медленно двигались в Ливонию и не успели принять участие в штурме Тарваста, предпринятом литвинами. Сигизмунд Август оценил их в 1561 г.: «От польских наемников большой ущерб, а пользы еще никакой не проявилось».

Многие роты осенью 1561 г. для восстановления сил были направлены на «лежи» в Завилейской Литве. Были отмечены первые уходы со службы: ее оставили конные роты Адриана Лоского и Станислава Шафранца.

Первая зимовка в Ливонии стала серьезным испытанием для польских драбов. Их численность существенно уменьшилась. Характерным примером может служить рота Петра Брандыса. За зиму она потеряла 50 человек: кто-то убежал, много солдат умерло от болезней. В апреле 1562 г. ротмистру удалось пополнить роту и вновь довести ее состав до 150. Численность польской пехоты оставалась относительно невысокой — всего 600 человек.