Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 61

В мае 1562 г. польский контингент был передислоцирован на территорию Северо-Восточной Беларуси. Это было связано с переносом военных действий на границу с Московским государством. Господарская канцелярия издала специальные листы к шляхте и урядникам Полоцкой земли, в которых обосновывалась необходимость размещения наемных солдат и оговаривалась процедура решения спорных вопросов с местным населением. Польские военные получили специальную «уставу» на продукты питания. Посредником при урегулировании конфликтов между наемниками и жителями Полотчины был назначен авторитетный шляхтич Б. Корсак.

Бедные и опустошенные пограничные районы значительно отягощали условия службы польских солдат. Пребывание на Полотчине в 1562–1564 гг. сопровождалось для них значительными проблемами с питанием и хронической задержкой денег за службу. Поляки жаловались, что «в том краи живности с потребу на себе и на кони свои достати [и] купить не могуть, а хотя дей што и достагуть, ино вельми дорого платити мусять». Ситуация была настолько сложной, что в военном лагере возник голод. Среди солдат было много больных и умерших. Начались побеги. Даже вылазки на территорию Московского государства диктовались желанием добыть продовольствие.

Солдаты не могли проявить себя на поле боя. Они должны были заниматься поиском противника, который отнюдь не стремился к прямому столкновению. В августе 1562 г. польским наемникам наконец удалось наткнуться на большую группировку А. Курбского под Невелем. Невельская битва стала наиболее громким военным событием с участием польских военных за все время Ливонской войны 1558–1570 гг. Известно, что в ней участвовало 9 конных рот.

Польские солдаты, проявив инициативу в поиске противника, действовали без согласования с литовским командованием. Об этом свидетельствует письмо Ф. Зебжидовского, в котором он сообщил о намерении пересечь границу у Невеля, чтобы дать бой московитам и захватить добычу.

Инициатива вызвала большое неудовольствие наивысшего гетмана ВКЛ Н. Радзивилла Рыжего. Власти ВКЛ умышленно не давали полякам как следует развернуться на поле боя, поскольку не были заинтересованы в их большей активности по сравнению с литовской армией.

Осенью 1562 г. польский наемный контингент существенно уменьшился. На службе остались только 6 конных рот численностью 1308 солдат. Из армии уехал гетман Ф. Зебжидовский. Временно его функции выполнял ротмистр Станислав Лесневольский.

Трагической для ВКЛ зимой 1563 г. польский контингент был минимален. По М. Стрийковскому в распоряжении Н. Радзивилла Рыжего во время осады Полоцка находилось лишь 1400 польских всадников. Три или четыре роты польских драбов были в городе.

Потеря Полоцка показала необходимость привлечения внешних ресурсов для организации обороны. Коронный сейм одобрил чрезвычайные налоги на содержание наемного контингента в ВКЛ и Ливонии. Новые роты прибыли, вероятно, в середине 1563 г. Их численность увеличилась почти до 9 тыс.. Однако сбор огромного войска оказался бессмысленным, поскольку перемирие сохранялось до начала 1564 г.

Большинство наемников в преддверии зимы традиционно разошлась на «лежи». Польское войско уменьшилось до 1130 всадников и 1970 драбов. В начале 1564 г. оно находилось в районе Борисова и можно предположить, что его основной задачей являлась охрана территории между Полоцком и Вильно. После провала переговоров в Москве война разгорелась с новой силой, но Н. Радзивилл Рыжий преднамеренно держал их вдали от театра боевых действий.

Летом 1564 г. численность польских военных вновь существенно увеличилась. В неудачном походе на Полоцк в сентябре 1564 г. участвовало 4900 всадников и 3700 драбов, что соответствовало 23 конным и 18 драбским ротам. Это была единственная значительная акция, в которой союзники принимали совместное участие.

Эта достаточно большая группировка осталась зимовать на территории ВКЛ и Ливонии. В начале 1565 г. она разделилась на три части: одна численностью 2 тыс. конников во главе с М. Потоцким двинулась в Витебское воеводство, вторая осталась в районе Глубокого («па hlobowskim goscincu»), третья дислоцировалась в Ливонии или на ее границе в Жемайтии. Вероятно, именно последняя из упомянутых совершила известный рейд на Псковщину в марте 1565 г.

По данным Скарбово — военных актов Главного архива древних актов (Варшава), в 1565 г. польское войско достигло своей максимальной численности. Только всадников было от 7080 до 7200 человек. Масштабная мобилизация была вызвана намерениями господаря нанести сокрушительный удар противнику. Наем такого значительного количества солдат, как и в 1563 г., позволил сделать заключительный рецесс коронного сейма, который гарантировал финансирование армии.

Однако проход наемных рот на место дислокации имел столь опустошительные последствия для землевладельцев и крестьян западной части ВКЛ и Ливонии, что заставил власти княжества провести расследование. В условиях непопулярной войны действия солдат провоцировали внутренние конфликты.

Военные отбирали у населения продовольствие и стремились обогатиться за его счет. Особенно часто реквизировалось зерно. Так, ротмистр Венцлавский взял на Брестчине по 170 бочек ржи и овса. В ряде случаев у крестьян отбирались деньги. Согласно проведенной господарскими комиссарами проверке, только несколько рот польских драбов нанесли ущерб на 646 злотых — значительную по тем временам сумму. Не останавливались польские солдаты и перед убийствами.

Масштаб бесчинств поляков вызвал разбирательство на Виленском сейме 1565/1566 гг. Послы от Волыни жаловались, что польские наемники «немалую шкоду и сказу именьям поделали и як збожье, так и иньшие живности без заплаты брали». Эхо этих событий отразилось даже в сеймовых ухвалах 1566/1567 и 1568 гг.