Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 25

Официальная сжатая версия полоцких событий была изложена в «военных листах» 1565 г.: «Неприятель наш великий княз московский, убезьпечивши кглейтом на послы и под тым часом кгды есмо до Коруны Польское отьехали, замок наш Полоцко взял и посел, и воеводу полоцкого з многими поддаными нашими народу шляхетьского, такь же и посполитых людей убезпечивши их обетьницою и словом своим выпустити добровольне, того не вчинил, але полоном звел народ хрестьянский, вольностями от продьков наших и от нас г[о]c[no]д[а] ра обьдароных за верные и цнотливые их служьбы зневолили, только драбов польского народу на том же замьку взятых выпустил». Как видим, при характеристике событий ударение делалось (делался акцент) на вероломность московитов.

Оказавшись в сложном положении и не имея возможностей для быстрого реванша, руководство ВКЛ решило как можно скорее заключить перемирие. Московский двор согласился придерживаться мира до 1 сентября 1563 г. В июне 1563 г. московское руководство предложило продолжить перемирие до 1 ноября 1563 г. В свою очередь, литовская сторона заявила о желании сохранять мир до 25 марта 1564 г. Однако в Москве согласились продолжить перемирие лишь до 6 декабря 1563 г. Дипломатические контакты должны были закончиться приездом в Москву великого посольства из ВКЛ.

Заключение перемирного соглашения сразу же после захвата Полоцка было охарактеризовано А. Хорошкевич как досадное поражение царской военно-политической линии. Иван IV был вынужден уступить давлению бояр, не желавших далее воевать с «братьею» — литовскими радными панами. При этом остановка армии в пределах Полоцка, по мнению российской исследовательницы, являлась грубейшей стратегической ошибкой.

С подобными умозаключениями тяжело согласиться. На наш взгляд, московское руководство просто примирилось с объективными реалиями войны. Полоцкий поход был грандиозной акцией, требовавшей чрезвычайных усилий. А. Хорошкевич не задается вопросом, имело ли огромное московское войско в неблагоприятных зимних условиях ресурсы для продолжения военной операции. К тому же тяжело оспорить тот факт, что после захвата Полоцка инициатива в войне твердо перешла в руки Москвы. Кратковременное перемирие для возобновления сил было ей только выгодным.

Тот факт, что московская армия остановилась в границах города, вполне объясним. Как свидетельствует содержание дипломатических переговоров, московское руководство исходило с того, что после захвата главного административного центра территория всего «повета» переходит под новую власть. Да и что можно было захватить в Полоцкой земле, кроме неукрепленных поселений? Походы московских вооруженных отрядов в глубь Полотчины с целью принятия у местного населения присяги на верность царю часта заканчивались выступлениями против оккупантов (см. гл. IV, § 3). Контролировать ситуацию в подобных условиях можно было только с хорошо укрепленных замков.

Неубедительно А. Хорошкевич интерпретирует факт посещения Иваном Грозным по дороге с Полоцка в Москву усадьбы лидера «боярской оппозиции» Владимира Андреевича Старицкого, который приходился царю двоюродным братом. По нашему мнению, это событие лишний раз показывает, что никакого конфликта из-за решения заключить перемирие с литвинами между царем и боярами не существовало.

Несмотря на достигнутое соглашение о перемирии, на границе все равно было неспокойно. По собственной инициативе Михайло Вишневецкий в июне 1563 г. совершил набег из Черкасс на Северщину. Это была типичная казацкая акция. Сжегши села и забрав большое количество пленных, его отряд был вынужден отбиваться от московитов, атаковавших литвинов по дороге назад. Пленные были отбиты, литовские солдаты, потеряв часть своих людей, были вынуждены поспешно отойти на свою территорию.

Наличие договоренности о перемирии не помешало московитам заняться присоединением земель на левом берегу Двины. Они исходили из очевидного для себя положения, что теперь все Полоцкое воеводство по праву сильнейшего принадлежит им. Результатом московских рейдов в глубь Полоцкой земли, состоявшихся летом 1563 г., было приведение местного населения к присяге на верность московскому царю, а вместе с этим — привычное опустошение территорий. Был сожжен Лукомль, «шкоды немалые» были нанесены в Лепели, Череи (самая далекая точка на юге, достигнутая московитами), Глубоком, Березвечи, Голомысли и др. Множество «людей тамошних» было схвачено вместе со всем имуществом в плен. В августе 1563 г. ожидался удар московитов по Дрисе. Ротмистр М. Сенявский звал на помощь ближайшие польские роты и просил подмоги у центральных властей страны. Московиты действительно прошлись по дриских окрестностях, опустошив их.

Таким образом, нападения московских войск летом 1563 г. испытала почти вся левобережная Полотчина. Это была самая развернутая кампания московских вооруженных сил на территории Полоцкой земли за все время Ливонской войны 1558–1570 гг.

Действия неприятеля вызвали нарекания со стороны руководства ВКЛ. Оно заявило, что московиты не имеют права, учитывая перемирие, переходить Двину и устанавливать в левобережной Полотчине свои порядки. На эти жалобы московский двор отвечал, что вся Полоцкая земля после овладения Полоцком является вотчиной московского царя: «что ни есть в Полотцком повете чье ни буди, то все наше».

Несмотря на намерения участвовать в мирных переговорах, в ВКЛ вовсе не надеялись заключить мир с Московским государством. В Вильно были уверены в неудаче переговоров и подготовке московитов под их прикрытием к новому удару. В письме к крымскому хану Сигизмунд Август сообщал, что в Москву послы отправлены лишь ради освобождения пленных. Действительно, в ВКЛ, несмотря на отправку посольства в Москву, был объявлен сбор посполитого решения на 21 ноября 1563 г. В Вильно надеялись на помощь крымских татар, которых просили при необходимости выступить в направлении Смоленска, где могло бы состояться соединение вооруженных сил ВКЛ и Крымского ханства.