Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 95

Необходимость заключения унии с Польшей была окончательно поддержана в ВКЛ в конце 60-х гг. XVI в. Она диктовалась в первую очередь исчерпанностью внутренних ресурсов ВКЛ и в связи с этим — необходимостью внешней поддержки для успешного участия в Ливонской войне.

Политика Рады во главе с Радзивиллами по постоянному откладыванию переговоров о унии не принесла положительных результатов и не получила общественной поддержки. В историографии позиция Радзивиллов ассоциировалась с позицией всего магнатского окружения. Однако это очень упрощенный, а главное — неверный подход. Несмотря на ведущее положение Радзивиллов в Раде и их значительное влияние на политические события в стране, магнатерия не всегда солидаризовалась с ними в вопросе об унии. Это особенно выразительно проявилось на Виленском съезде радных панов в марте 1569 г.

Особое внимание следует обратить на то, что расстановка сил в борьбе проунийных и антиунийных тенденций не зависела напрямую от социальной стратификации и, вопреки утверждениям сторонников концепций М. Любавского и О. Халецкого, носила характер чисто политической, а не классовой (сословной) борьбы. Не исключая из виду самого факта существования определенного напряжения между политическими интересами магнатерии и средней шляхты, следует отметить понимание со стороны всего «политического народа» ВКЛ общегосударственных интересов, воплощенных в идее сохранения суверенитета.

В этой борьбе многочисленная шляхта оказывала серьезное влияния на политические процессы. Однако ее нельзя назвать самостоятельным субъектом политики, в отличие от великого князя и магнатских группировок. Одной из важнейших задач для них была борьба за влияние на шляхту, что позволило бы получить серьезную опору для реализации собственных политических планов.

§ 3. Население приграничных земель ВКЛ в военное время: отношение к войне, взаимодействие с властями, демографическая ситуация

Северо-восточный регион ВКЛ был зоной постоянных военных конфликтов между ВКЛ и Московским государством. Военные действия не обошли его стороной и в годы Ливонской войны. Смена политических обстоятельств, вызванная захватом московитами Полоцка и значительной территории Полоцкой земли в 1563 г., создала для местного населения новые, крайне экстремальные условия жизнедеятельности.

Как повлияло военное положение на жизнь людей? Как жители Полотчины относились к новой власти? Какие характер и формы приняли взаимоотношения между русскими и полочанами? Эти важные вопросы требуют особого анализа.

Сразу после захвата Полоцка Иван IV выдал новому полоцкому воеводе «наказную память», в которой определялись основные принципы и методы управления городом. Этот документ ярко отражает характер отношений московской власти с местными жителями.

Московское руководство в первую очередь волновало восстановление оборонительных укреплений, а также сожженного города. Устанавливался строгий пропускной режим для местного населения. В «городе» (т. е. в замке) из числа местных жителей получили право проживать лишь православные священнослужители с семьями. Шляхтичам и мещанам, которые жили в посадской части города, категорически запрещалось иметь оружие. На церковные праздники вход полочан в крепость разрешался только при соблюдении чрезвычайных мер безопасности. За местным населением устанавливался настоящий полицейский надзор. В случае выявления «шатости» подозрительных предписывалось высылать в Псков, Новгород и Великие Луки.

Вместе с «политикой кнута» московиты практиковали и «политику пряника». Управление городом должно было осуществляться, «роспрося про здешние всякие обиходы, как у них обычаи ведутца, да с их обычая сперва и судити и управы им в городе давати». Московская администрация не изменила ставок таможенных сборов при внешнеторговых операциях и налогов.

Очевидно, что новые хозяева не чувствовали себя уверенно на оккупированной территории. Для обеспечения собственной безопасности в городе был построен Нижний замок, который отделил московитов от выделенного в Заполотье местного населения.

Московиты не доверяли полочанам и проводили четкую грань между собой и местным населением при определении прав и обязанностей перед новой властью, имевшая все необходимые черты обыкновенного оккупационного режима. Невыразительные попытки создать в советские времена миф об «освободительной миссии» московской армии не выдерживают никакой проверки конкретными историческими фактами.

Об этом свидетельствуют и другие сведения из источников. В первые годы пребывания на Полотчине московиты проводили акции по приведению к присяге на верность местного населения. С этой целью в отдаленные от Полоцка места направлялись вооруженные отряды.

Кроме присяги, для новых властей было важным четкое определение границ Полоцкого «повета». Информации на этот счет у них явно не хватало. Так, посланные на разведывание границ Василий Низовцов и Иван Кикин не смогли их установить из-за недоброжелательности местного населения.

На помощь московитам пришли местные информаторы в лицах протопопа Феофана и его зятя Григория Щитова. Сведения, переданные ими, определили направления московских «посылок» — в сторону Дрисы, Березвеча и Лукомля. Эти походы носили характер карательно-устрашающих мероприятий. Крестьянам не оставалось иного выхода, как бежать от непрошеных гостей. Московские воеводы докладывали царю об уходе населения из поселений.