Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 39

Люблинская уния изменила расклад сил на международной арене, прямо отразившись на московско-литовских отношениях. В сентябре в Москву со специальным сообщением о заключении государственного союза прибыл гонец Андрей Халецкий. Он от имени господаря ВКЛ просил новые «глейты» для совместного польско-литовского посольства. Любопытно, что в господарских письмах Иван Грозный был титулован всего лишь «великим князем московским». Сигизмунд Август хотел показать, что теперь сила на его стороне.

Положение ВКЛ в конце 60-х гг. XVI в. существенно улучшилось, не только в результате образования Речи Посполитой. Швеция из непримиримого врага после смены власти в 1568 г. стала союзником княжества. Было заключено прочное перемирие с Османской империей.

Позиции Московского государства, наоборот, значительно ухудшились. Оно осталось без союзников. Если ВКЛ и Швеция не проявляли в это время большой активности на военной арене, то Османская империя со своим вассалом Крымским ханством начала весной 1569 г. масштабную агрессию против Московии. Для нее возникла угроза войны на два фронта. Кроме этого, углубился внутриполитический кризис, вызванный опричниной и экономическими осложнениями. Иван IV был вынужден искать временного примирения с ВКЛ.

В начале 1570 г. в Москву отправилось великое посольство Речи Посполитой в составе вроцлавского воеводы Яна Кротовского, минского каштеляна Николая Тальвоша, радеевского старосты Рафала Лещиньского и новогрудского подкомория Андрея Харитановича. Послы имели секретную инструкцию господаря с условиями «вечного мира» либо перемирия. Как показывает анализ переговоров, послы с точностью выполнили требования господаря, не отходя от них ни на йоту. Проект перемирия с польско-литовской стороны мало чем отличался от проекта 1566 г. Как и раньше, ВКЛ было готово признать status quo в Ливонии и провести разграничение Полоцкой земли без передачи московитам ее левобережной части.

Послов надолго задержали в ожидании возвращения царя из Новгорода, где он учинил массовую резню населения. Власти ВКЛ эта задержка заставляла скептически относиться к перспективам примирения. К тому же в Вильно вскоре стало известно о действиях датского принца Магнуса, который пошел на соглашение с Иваном Грозным с целью создания «Ливонского королевства» под протекторатом Московии.

Переговоры начались только в мае 1570 г. Согласно традиции, первоначально была рассмотрена возможность заключения «вечного мира». Поляков и литвинов удовлетворяло признание состояния status quo в Ливонии, при этом они, как и в 1566 г., предлагали обменять ближайший к московской границе замок Мариенгаузен на Адзель. Что касается восточного пограничья, то литвины отказывались от прав на Смоленск до смерти обоих монархов, требуя вернуть Полоцк вместе с нововозведенными замками на оккупированной территории ВКЛ. Московиты без обсуждения отбросили эти предложения, сославшись на то, что и Ливония, и Полотчина являются извечной отчиной московского царя.

При переговорах посольство стремилось показать наличие оснований для формирования широкой антимосковской коалиции. Во-первых, ВКЛ в рамках объединенного государства теперь могло опираться на военный потенциал Польши. Во-вторых, послы подчеркивали союзнические отношения Речи Посполитой со Швецией, где королем в 1568 г. стал шурин Сигизмунда Августа Юханн. Они предложили подключить шведов к переговорному процессу с целью примирения Москвы и Стокгольма. Московские власти горделиво отказались, заявив, что отношения со Швецией традиционно принадлежат к полномочиям новгородского наместника. И, в-третьих, посланники из Речи Посполитой не забыли напомнить про Османскую империю, с которой было заключено прочное мирное соглашение.

Давление не принесло желаемого эффекта. Продолжая переговоры о перемирии, московиты упрямо держались за свои принципы. Послы Речи Посполитой, теряя терпение, заявляли о возможности возобновления войны и борьбы за потерянные территории. Московиты не провоцировали ситуацию, отговариваясь ссылками на философско-религиозные притчи. Сила на этот раз была не на их стороне. Ход переговоров отчетливо показал, что московское руководство не отпустит посольство без заключения соглашения.

В конце концов московская сторона отказалась от претензий на крепости, находившиеся под контролем литвинов, в том числе и от Улы. Длительные споры вызвало разграничение в Полоцкой и Витебской землях. Стороны так и не пришли к консенсусу, оставаясь по отдельным вопросам на разных позициях. Были созданы разные для обеих сторон списки границ. Проанализировав их, Р. Меницкий сделал вывод, что московский вариант был более реалистичен и точен и больше соответствовал фактическому состоянию дел.

В Ливонии московское руководство соглашалось признать за Речью Посполитой все земли на левом береге Двины, что расходилось с признанием территориального status quo. Пожалуй, впервые представители ВКЛ и Польши сделали заявление о том, что Ливония является «отчиной» Сигизмунда Августа. Этот статус аргументировался тем, что Ливонское государство «дано в оборону от цысаря христьянского (т. е. от императора Священной Римской империи. — А. Я.) и ото всех околных немецких государей и от арцыбискупов и бискупов и маистров». Московиты ответили, что, пока Иван IV не начал военные действия, ливонцы не собирались переходить в подданство к Сигизмунду Августу. Нельзя не отметить, что это соответствовало действительности.

Спор о правах на ливонскую «отчину» закончился тем, что Иван Грозный согласился на предложения послов Речи Посполитой при условии, что точные границы в Ливонии не будут зафиксированы в перемирных грамотах. После недолгих дискуссий о сроке перемирия было решено, что оно заключается на три года, начиная с 18 июня 1570 г. На основании достигнутых решений были составлены перемирные грамоты с разными списками для сторон.