Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570 - Страница 16

Сигизмунд Август не отказывался от переговоров о браке, рассчитывая потянуть время. Это могло гарантировать временный мир в Ливонии, задача организации обороны в сложный зимний период переставала быть актуальной. Передышка могла быть использована для укрепления литовских позиций в Ливонии.

Впрочем, «наказная память» посольства Ф. Сукина ясно показывает, что в Москве не питали особых надежд на положительный ответ на царское предложение, помня о лицемерной дипломатии ВКЛ в 1558–1559 гг.

Гонец Ян Шимкович, прибыв в Москву в начале 1561 г., привез невыполнимые политические условия для заключения брака с сестрой Сигизмунда Августа Катариной: собрать пограничный съезд литовских радных панов и московских бояр, на котором мог быть заключен «вечный мир» и утверждены окончательные условия брака. В Москве ответ посчитали проявлением отказа. Московско-литовские отношения зашли в тупик.

Камнем преткновения снова стал ливонский вопрос. Московиты соглашались на продление перемирия, если оно не будет касаться Ливонии. Но такое решение вопроса не удовлетворяло литвинов, которых волновало восстановление мира в Прибалтике. Московское руководство, в свою очередь, не собиралось безучастно смотреть на переход ливонских замков под контроль ВКЛ. Посланнику было прямо заявлено: «А похочет за Ливонскую землю стояти, и он (Иван IV) за нее стоит, как хочет». Я. Шимкович, отметившийся скандальным поведением, отправился в обратный путь. Переговорный процесс до конца 1561 г. был заморожен.

Тем временем руководство ВКЛ последовательно расширяло сферу влияния в Ливонии. Осенью 1560 г. оно добилось передачи под свою власть стратегически важных замков Кокенгаузен, Роннебург, Венден, Трикатен, Гельмет, Эрмес и Каркус, получив контроль над территорией приблизительно до границы между современной Латвией и Эстонией.

Несмотря на благожелательное отношение к ВКЛ, в Ливонии выражали серьезную озабоченность декларативным характером действий литвинов. Руководство ВКЛ не предпринимало мер для отвоевания захваченных московитами земель. Стремясь не потерять доверие ливонского общества, оно решило активизировать деятельность по организации обороны страны. Этому способствовало окончательное понимание того, что урегулирование отношений с Московским государством вряд ли состоится.

Угрозы Ивана IV, переданные через Я. Шимковича, в Вильно были восприняты со всей серьезностью. 11 марта 1561 г. татарским хоругвам был отдан приказ собираться через две недели в Вильно, откуда они должны были двинуться в Роннебург под командование А. Полубенского. Позднее срок прибытия был перенесен на 29 апреля. Это было первое свидетельство военных приготовлений Литвы. 21 марта 1561 г. ко всем старостам пограничных замков на востоке ВКЛ были направлены «листы», «абы до замкох своих ехали и у осторожности мешкали». Был провозглашен и сбор посполитого рушенья (см. гл. II, § 1).

Согласно М. Стрыйковскому, 108-тысячное московское войско (!) отступило из Ливонии, как только узнало о выступлении посполитого рушенья ВКЛ. Передовой отряд во главе с Ю. Тышкевичем и Г. Трызной количеством 5 тыс. человек опустошил волости, захваченные московитами, вплоть до самого Дерпта. Другие источники не подтверждают информацию об отступлении московской армии. Заметим, что информация М. Стрыйковского снова не заслуживает высокого доверия из-за явной гиперболизации фактов.

Апогеем военного противостояния в 1561 г. стала осада и захват литвинами замка Тарваст (Таурус). Этой операцией литовское войско начало реальные действия по отвоеванию ливонской территории у московитов. Причины активизации лежат на поверхности. Литвины нуждались в доброжелательном отношении к себе со стороны ливонцев, так как на повестке дня стояла задача присоединения Ливонии к ВКЛ. Руководство ВКЛ хотело, чтобы это произошло на добровольной основе. К тому же переход Ревеля под контроль Швеции в июне 1561 г. показал, что литвины могут потерять инициативу и должны принять соответствующие меры.

Согласно хронике М. Стрыйковского, пассивная осада Тарваста наемниками под руководством Ю. Тышкевича и Г. Трызны продолжалась три недели. В конце августа 1561 г., после подхода основных сил во главе с наивысшим гетманом Н. Радзивиллом Рыжим, был произведен подрыв укреплений. Через проделанный пролом 31 августа 1561 г. Тарваст был захвачен литвинами. При этом они потеряли одного ротмистра — Я. Модревского. Хронист подчеркивает, что победа была достигнута благодаря тому, что шляхтичи слезли с лошадей и приняли непосредственное участие в штурме. Такое поведение было несвойственно для посполитого рушенья.

Московские источники, в свою очередь, сообщают, что, несмотря на подрыв оборонительных укреплений, штурм крепости был неудачным: «И как взорвало и Литовские люди взошли на город, и царя и великого князя люди их с стены збили». Московиты согласились сдаться, получив обещание быть отпущенными на волю. Однако литовские воины, не сдержав до конца своего слова, ограбили пленных.

Есть свидетельства, согласно которым московские воеводы сдали замок после уговоров Н. Радзивилла Рыжего перейти на службу к литвинам. Как известно, московиты не сделали этого, что, не спасло их от подозрений в предательстве со стороны Ивана Грозного и заключения в тюрьму на год.

Для войска ВКЛ осада Тарваста проходила непросто. 22 августа 1561 г. Радзивилл писал господарю, что войско не сможет находиться в Ливонии больше чем две недели из-за недостатка провианта. Через неделю гетман сообщал, что радные паны и шляхта посполитого рушенья категорически высказываются за роспуск войска после взятия Тарваста. Сигизмунд Август потребовал, чтобы армия осталась в Ливонии до прихода польского наемного контингента, который был сформирован и отправился в Ливонию в начале августа 1561 г.